Опора-Созидание
Статья Никитиной Н. Ю.
Уральский институт бизнеса им.И.А.Ильина
Нет ничего согласного более с природой человека, чем благотворительность.
Цицерон
Понятие «Социальная ответственность» существует уже много лет. И если само понятие появилось в экономике сравнительно недавно, то действия, связанные с этим понятием производятся уже несколько столетий.
В экономической жизни дореволюционной России отношение населения к бизнесу, людям торговым и промышленным имеет исторические и культурные корни. На развитие промышленности и торговли в России оказали влияние несколько факторов:
1. Природно-климатические условия: с одной стороны, огромные по европейским масштабам расстояния, бездорожье летом, жуткие холода зимой затрудняли развитие торговли – необходимое условие специализации; с другой стороны, они же ограничивали рост богатства — излишка над необходимым для жизни: потребность в избах из-за крутости морозов, теплой одежде, усиленном питании. Эти особенности ограничивали и тормозили развитие обмена как условия развития бизнеса.
2. Изоляция Московской Руси от других стран, сохранявшаяся практически до XVII – XVIII веков. Только после взятия Казани и Астрахани открылся путь в Персию и Китай. Выход в Черное море и через него в Европу стал безопасным только при Екатерине Великой.
3. Фискальная политика государства, постоянно нуждавшегося в деньгах и выколачивающее из населения все, что могла взять. Следствием был ограниченный платежеспособный спрос на внутреннем рынке. В качестве основного покупателя длительное время выступало государство, немногочисленные элитные слои и «заграница»
4. Политика государства, которое вплоть до Петра I, не заботило развитие торговли и промышленности. О месте торговли и промышленности в государстве говорит следующий факт: с момента венчания на царство Ивана Грозного (1547г.) по начало царствования Петра Великого (1682) насчитывается не более десятка государственных актов, относящихся к торговле и промышленности. В то же время, за период царствования Петра I (до 1725г.) таких актов было более 30. Однако фактически, вплоть до Екатерины Великой, государство ограничивалось политикой протекционизма, не создавая широких возможностей для развития четвертого сословия, городов, как центров промышленности и торговли.
5. Наконец, крепостное право, ограничивающее перемещение крестьян и возможность массового использования их труда в промышленности и торговле. По существу лишь в 70 – 80-е годы XIX столетия в связи с ростом населения крестьянство начинает более или менее активно выдавливаться в города, где часть из них работает по найму, а часть, хотя и незначительная, через землячества и конфессиональные общины (старообрядчество) начинает включаться в торговлю, извоз или иные промыслы.[1]
Все эти причины повлекли за собой отставание промышленности и торговли. Предпринимательство на Руси развивалось с большими трудностями, общество относилось к предпринимательству негативно. Во многом из-за русского менталитета, имеющего исторические и культурные установки на коллективизм в его общинно-уравнительной форме. Община и семья были необходимы для выживания человека в тех условиях, в которых он проживал. А условия были тяжелыми – суровый климат и внешние опасности не позволяли расслабляться. Поэтому тех, кто выделялся из общества, тех, кто стремился работать в одиночку, «на себя», общество подвергало порицанию. Тем нее менее, предпринимательство на Руси развивалось.
Частная благотворительность была реакцией сострадательных людей по отношению к тем, кто переживает трудности, несчастья, лишения. Делать добро ближнему, это потребность человека, но у состоятельных людей, для этого больше возможностей. Среди таких людей известны и такие, кто и работал-то для того, чтобы эти возможности были.
Осуществлять помощь нуждающимся должно правительство, общественные организации: их задача и состоит в том, чтобы этих нуждающихся в частной благотворительности не было. Экономическая политика должна принимать меры, чтобы вывести труд и хозяйство народа из неблагополучных условий. Правительственные ссуды должны были помочь нуждающимся найти заработки, т.к. даровые пособия оказывают деморализующее влияние. И еще должны были быть решены многие вопросы просвещения, здравоохранения, социального обеспечения. Государство и берет налоги с населения на эти цели: а в условиях обобществления производства у людей забиралось практически все, кроме прожиточного минимума, вроде бы на полное обеспечение социальных потребностей людей. Народ, вроде бы, мог рассчитывать в беде на государство.
Что же на практике? У государства никогда не хватало средств на социальные нужды. Деньги шли на военные нужды, на расходы административного аппарата, на проекты и памятники и т.д. Люди попадали в очень сложные обстоятельства без помощи государства.
Одной из важнейших сторон процесса осознания представителями виднейших предпринимательских династий дореволюционной России своей ответственности перед обществом явилось широкое развитие в х среде благотворительности и меценатства. Именно в этих двух сферах предприниматели быстрее всего стали осознавать необходимость взять на себя выполнение двух исторических миссий – социальной (борьбы с нищетой) и культурной (создание национальной культуры). Именно при соприкосновенности с духовностью, нравственными поисками, культурой, в общении с творческими людьми быстрее всего зарождались и широко заявляли о себе в предпринимательской среде элементы цивилизованного, гражданского сознания, либерального мышления, подлинного, а не мнимого патриотизма.
Частная благотворительность имеет глубокие исторические корни., практические навыки которой воспитывались в старину. Древнерусское общество, принимая христианство, с пониманием восприняло вторую из основных заповедей – о любви к ближнему. Свое выражение это получило в раздаче милостыней. Идей этой милостыни лежала в основании практического нравоучения, потребность в этом воспитывалась всеми тогдашними средствами духовно-нравственной педагогики.
По определению Э.А.Фомина, благотворительность это «негосударственная добровольная безвозмездная деятельность в социальной сфере, направленная на поддержку отдельных лиц или организаций, у которых по тем или иным причинам не хватает собственных ресурсов для полноценного функционирования». [2]
Любить ближнего – это, прежде всего, накормить голодного, напоить жаждущего, посетить заключенного в темнице. Благотворительность была не столько вспомогательным средством общественного благоустройства, сколько необходимым условием личного нравственного здоровья. Древнерусский благотворитель менее помышлял о том, чтобы добрым делом поднять уровень общественного благосостояния, а более о том, чтобы возвысить уровень собственного духовного совершенствования. Древняя Русь понимала и ценила только личную, непосредственную благотворительность, подаваемую из руки в руку, втайне от постороннего взгляда. «В рай входят святой милостыней, — говорили в старину, нищий богатым питается, а богатый нищего молитвой спасается».
Благотворителю нужно было воочию видеть людскую нужду, которую он облегчал, чтобы получить душевную пользу; нуждающийся должен был видеть своего благодетеля, чтобы знать за кого молиться. В Древней Руси дело призрения бедных находилось в руках Церкви и особенно монастырей. Именно при монастырях возникали богадельни, бесплатные больницы. Через Церковь, куда передавали свои пожертвования доброхоты, благотворительность осуществлялась до конца XVII века.
Древнерусские цари накануне больших праздников, рано по утрам, делали тайные выходы в тюрьмы и богадельни, где из собственных рук раздавали милостыню арестантам и призреваемым, а также посещали и отдельно живших убогих людей.
Нищенство считалось в Древней Руси не экономическим бременем для народа, а одним из средств нравственного воспитания народа. Явственнее всего обнаруживалось значение милостыни, когда нужда в благотворительной помощи вызывалась не горем отдельных несчастливых людей, а неродным бедствием. Недороды и неурожаи были нередки в Древней Руси, они приводили к голодным бедствиям. Такое бедствие случилось во время трехлетнего голода (1601 – 1603гг.) при Борисе Годунове. Царь не жалел казны, щедро раздаривая милостыню и предпринял обширные постройки, чтобы доставить заработок нуждающимся. От тех лет осталась нам еще память об Ульяне Устиновне Осорьиной, вдове-помещице, которая всеми силами и средствами помогала своим холопам пережить страшные годы. Она сама умерла вскоре после окончания голода, в нищете.
В России всегда были традиции, когда купец свою десятину отдавал на благие дела и делал он это добровольно, и только сам решал, кому и когда отдать.
В середине XVII века для России опять наступили тяжелые времена: борьба с Польшей за Малороссию, эпидемия, неурожай, падение курса медных монет. В эти тяжелые годы стоял близко к царю человек, который показал, как можно соединить частную благотворительность с общественной, построить систему благотворительных учреждений. Это был Ф.М. Ртищев, ближний постельничий, обер-гофмейстер при дворе царя Алексея Михайловича. Во время Польского похода он создал «Красный Крест» на собственные деньги. Значительную сумму на эти же цели дала ему жена царя Алексея Михайловича – Марья Ильинична. Ртищев выкупал из плена тысячи русских, используя для этого собственные средства и средства из казны. В Москве был куплен дом, который назвали «Больницей Федора Ртищева». Он существовал многие годы и после его смерти, поддерживаемый частными пожертвованиями.
Известно, что занималась частной благотворительностью знаменитая раскольница боярыня Морозова, богатейшая женщина того времени.
Петр Великий стал первым, кто попытался запретить частную благотворительность, чтобы изжить нищенство, поддерживаемое частной милостыней. Он пытался ввести общественную благотворительность, как учреждения, как системы богоугодных заведений. Но эта борьба не увенчалась успехом, т.к. велась насильственными средствами и пыталась искоренить следствие, а не причину бедственного положения людей.
Предприниматели Древней Руси – купцы и промышленники, жертвовали деньги на строительство храмов и сами строили церкви. Мечтой жизни почти каждого русского предпринимателя было стремление построить храм. Так в сознании русских отражалась идея искупления за богатство, которое всегда было связано с грехом.
Одним из таких людей был Н.М.Чукмалдин (1836-1901гг.). Выходец из небогатой семьи старообрядцев, он, начиная с низов, организовал собственную торговлю и стал не только богатым купцом, но и меценатом, благодетелем для Тюмени и своего родного села Кулаково. Причины успехов у Н.М.Чукмалдина: трудолюбие, ответственность, умение видеть перспективу, великолепное знание всех мелочей своего дела. Вместе с тем главное, по Н.М.Чукмалдину, не это: «Выигрывает и богатеет в торговле только тот, кто оказывает услугу обществу. Наивыгоднейший товар – доверие, а доверие дается только безупречной честности и торговому бескорыстию. Богатеет только изобретатель, пионер нового общеполезного дела». Н.М.Чукмалдин выделялся среди современных ему купцов острым чувством, как сейчас говорят, социальной ответственности бизнеса перед обществом. [3]
Вновь благотворительность расцветает при императрицах – Елизавете и Екатерине II. В это время частная благотворительность развивается в высших слоях общества. Например, в Петербурге, по инициативе И.И. Бецкого был заложен Смольный институт благородных девиц.
Особое развитие получает частная благотворительность в период царствования Александра I. Императрица Елизавета Алексеевна, жена Александра I, создала общества: Имперское Человеколюбивое и Женское Патриотическое. На счету этого общества находились богадельни, дома бесплатных и дешевых квартир, ночлежные приюты, народные столовые, швейные мастерские, амбулатории и больницы. Основанное в 1802 г., к концу 1900 г. Это общество распространяло помощь на 160 тысяч неимущих.
Финансовую основу составляли взносы, которые жертвовали частные лица и целые сословия.
В Туле в первой половине XVIII века, наблюдались многочисленные династии среди торговцев и промышленников, жертвовавших средства на милосердие и благотворительность. Богатейшие предприниматели Строговы, торговая династия Босовых. Отсюда вышли знаменитые Демидовы., для которых широкая благотворительность, на определенной стадии развития династии, стала сознательно культивируемой фамильной чертой. Источником, отражающем почти столетний период демидовской благотворительности, является «Перечень пожертвований, сделанных родом Демидовых государству и общественным учреждениям», подготовленный около 1841 г. по распоряжению Анатолия Демидова.
Профессиональным благотворителем в начале века был принц П.Г.Ольденбургский: 42 года жизни он отдал служению обездоленным людям.
До революции было много благотворительных обществ, и все они были упразднены. Одно лишь Ведомство учреждения Императрицы Марии к началу нынешнего века насчитывало 683 благотворительных общества и заведения. Всего в Российской империи к 1902 г. Функционировало 11040 благотворительных учреждений, 19108 приходских попечительских советов.
Помогала ближним и императрица Александра Федоровна – жена последнего царя Николая Александровича. В Первую мировую войну, императрица, пройдя курс медсестер, помогала хирургам перевязывать раненых.
В благотворительности сохранялась древнерусская традиция, которая всегда определяла качество благотворительности не практической целесообразностью, а мерой вложенной в нее души, где сочетались тактичность формы и разумность содержания. Необходимость благотворения становилась одним из ценностных и поведенческих стереотипов, постепенно закреплявшихся в пореформенные десятилетия в сознании российской буржуазии.
Та роль, которую купечество играло в общественной жизни и главнм образом в благотворении, уже давно отмечалось выдающимися русским людьми. Благотворительность тесно связана с предпринимательством еще и потому, что при переходе России к капиталистическому способу производства происходит важный сдвиг в структуре народонаселения: крестьянство, переселявшееся в города, порождало как богатейших капиталистов-фабрикантов, банкиров, домовладельцев, так и наиболее обездоленных людей, часть которых неизбежно пополняла ряды воров, проституток и бродяг.
На этом этапе исторического развития благотворительность стала приобретать характер частных и общественных добровольных пожертвований, известных нам сейчас. Именно при капитализме, который свободу предпринимательства должен был сочетать со свободой идей, благотворительность стала значительным общественным явлением.
Состоявшийся в марте 1910 года Всероссийский съезд деятелей по призрению отметил, что лишь «…25% всего бюджета этой системы исходило из средств казны, земств, городов и сословных учреждений, а 75% — из средств частной благотворительности, добровольных пожертвований».[4]
Щедрость российских предпринимателей на благотворительность поражала соотечественников и иностранцев своим размахом.
С конца XVIII века открываются другие проявления благотворительности в виде меценатства – покровительства искусству, собирания больших библиотек, коллекций, создания художественных галерей, театров и т.д. Меценатство на Западе – это явление, которое наряду с нравственным, имело и юридические основания (снижение налогов или освобождение от них). В России оно чаще было связано с религиозными, нравственными понятиями, подчинялось требованиям общественного мнения. Среди предпринимателей, как и среди других слоев населения, были люди, желавшие жить какой-то другой , более духовной жизнью, начинавшие понимать в ней смысл, желавшие подняться над течением обыденной жизни, найти в не какие-то другие отношения. Можно привести много примеров всякого рода культурных начинаний: Третьяковская галерея, Щукинский и Морозовский музеи современной французской живописи, собрании е икон С.П.Рябушинского, Частная опера С.И.Мамонтова. На деньги московского золотопромышленника А.Л.Шанявского был основан в Москве народный университет, а на деньги, собранные от частных жертвователей В.М.Бехтеревым в Петербурге был создан Психоневрологический институт.
В 1864 году учрежден первый в Москве и второй в Российской империи Московский Купеческий банк. Среди его учредителей был Павел Михайлович Третьяков, подаривший Москве художественную галерею.
В 1869 году Федор Василевич Чижов основал Московское Общество взаимного кредита. В его устав он включил пункт об отчислении 10% прибыли в помощь образовательным учреждениям, прежде всего Московской практической академии.
В 1870 учрежден Московский Торговый банк. Его председателем стал Николай Александрович Найденов, который одновременно возглавлял Московский Биржевой комитет. Он был не только банкиром, но и видным общественным деятелем, писателем, москвоведом и щедрым жертвователем.
В июле 2006 года начался первый этап программы по увековечиванию памяти Александра Людвиговича Штиглица, известного российского государственного деятеля, финансиста, промышленника и мецената, который 145 лет назад стал первым Управляющим Государственного банка России.
Общенациональное значение этого явления признавали и те, кто не испытывал особых симпатий к капиталистам. В.Г.Короленко отмечал: «Наши крупные капиталисты нередко вместо пожертвований на колокола дают свои миллионам назначение, достойное культурных людей. Боткины собирают коллекцию для национальных музеев, Солдатенковы издают дорогие научные сочинения, в последние годы всем памятны вклады москвичей на клиники, научно-медицинские учреждения.» (Шихарев)
Наибольшего размаха достигла меценатская деятельность со второй половины XIX века. Именно к этому времени российская буржуазия осознала свою экономическую мощь, стала искать свое место в общественной жизни. Поскольку от политической деятельности царское правительство держало предпринимателей на расстоянии, а профессиональной деятельностью заслужить общественное признание трудно, буржуазия пыталась уходить в другие области, пользовавшиеся общественным престижем: благотворительность и меценатство.
Большие масштабы благотворительности и меценатства русской торгово-промышленной буржуазии выгодно отличали ее от буржуазии западноевропейской и североамериканской. Великий русский певец Ф.И.Шаляпин замечал по этому поводу: «Объездив почти весь мир, побывав в домах богатейших европейцев и американцев, должен сказать, что такого размаха нигде не видел. Я думаю, что и представить себе этот размах европейцы не могут» [5]
На формирование российской деловой культуры большое влияние оказало отношение русского общества к богатству вообще и к зажиточному человеку в частности. На Западе состояние считалось результатом деятельности человека, его предприимчивости, энергии, деловитости, трудолюбия. Обычно состояния создавались трудом поколений и переходили по наследству от отца к сыну. В России же богатых людей никогда не любили, они воспринимались как нечестные, нажившиеся за счет других. Отечественное предпринимательство конца XIX – начала XX столетия полностью находились под контролем государства и развивались неравномерно, так как оно было ориентировано, в основном, на решение стратегических задач страны. Широко распространенной была практика, когда финансовые привилегии предоставлялись в обмен на пожертвования в казну на благотворительные цели. В результате благотворительность часто представляла возможность предпринимателям получить звания, чины и прочие привилегии и отличия, которых иными путями, даже за счет своей профессиональной деятельности, получить было очень трудно. Почетным и престижным считалось получить генеральский чин через Академию наук, пожертвовав свои коллекции или целые музей государству.
В XIX – начале XX веков ответственность промышленников и предпринимателей перед обществом России рассматривались главным образом как ответственность перед своими работниками и иными лицами, которым был нанесен ущерб (физический или материальный) со стороны конкретной предпринимательской структуры.
Так, в словаре Брокгауза и Ефрона находится определение коммерческой ответственности: «Ответственность предпринимателей за вред и убытки, причиненные рабочим и посторонним лицам от эксплуатации их предприятий, имеет место в тех случаях, когда несчастье произошло по вине или небрежности предпринимателя или его доверенных».
В дореволюционной России специальный закон об ответственности предпринимателей существовал только для железнодорожных и пароходных предприятий. По отношению к другим промышленным предприятиям применялись общие правила гражданских законов о вознаграждении за вред и убытки, причиненные преступлением или проступком. Причем презумпция виновности ответчика допускалась только в железнодорожных делах.
Тем не менее в этих непростых условиях уже к концу XIX века сложился и в целом успешно себя зарекомендовал кодекс деловой этики, нормы которого, безусловно, оказывали существенное влияние и на отношения предпринимателя с наемными работниками, и на его отношения к наиболее острым социальным проблемам. Основными элементами кодекса явились честность, верность данному слову, надежность и компетентность. Нравственные принципы дополнялись набором профессиональных качеств, в число которых входили трезвость расчета, решительность, знание рынка, способность организовать работу, установить связи, привлечь инвестиции и т.д.
Главным источником благотворительности и меценатства оставались внутренние побуждения российских жертвователей, развитие национального духа и самосознания в их среде, постепенно приводившие наиболее просвещенных и мыслящих из них к осознанию личной ответственности перед обществом. В свое время об этих духовных истоках удивительно точно писал К.П.Победоносцев: «Деньги ожили бы, если б ожила душа, ими владеющая, и стали бы в руках человека могучим орудием плодотворной производительности и разумного благотворения.» (Благотворительность в России)
Такую ответственность предпринимателей перед работниками назвали социальной ответственностью перед обществом. Она во многом определяла социальную устойчивость страны.
Общественные и экономические условия развития пореформенной России приводили все большее число крупнейших предпринимателей к осознанию социальной ответственности перед обществом, что проявлялось в их стремлении к улучшению условий труда и быта рабочих, более широком, чем прежде, понимании общественного характера благотворительной и меценатской деятельности.
Мысль об ответственности богатства, в основе которой лежала идея общественного служения, издавна была распространена в предпринимательской среде. Распространение идей ответственности богатства среди российского купечества происходило, с одной стороны, под влиянием дворянских филантропических идей, проникавших в Россию со второй половины XVIII века из Западной Европы. Желание не отстать от дворян играло свою роль в развитии купеческой благотворительности.
Высказывание об этом можно встретить на страницах книги Ивана Посошкова «О скудости и богатстве», призывавшего купцов к честности и правде при ведении торговых дел, чтобы «торг бы их святой был». Понятия о совести и чести длительное время связывались в купеческом сознании с религиозными представлениями, понятиями об ответственности за свои грехи, за неправду перед Богом, чувство вины перед ним. Знаток московского купечества П.А. Бурышкин, писал об особом отношении предпринимателей к своему делу: «…они на свою деятельность смотрели не только и не столько как на источник наживы, а как на своего рода миссию, возложенную Богом или судьбою. Про богатство говорили, что Бог его дал в пользование и потребует по нему отчета». О том же свидетельствует и такой знаток купеческой психологии, как В.П. Рябушинский, отмечавший в своих воспоминаниях, что основатели торгово-промышленных династий в России «не считали себя за свое богатство в чем- то виноватыми перед людьми. Другое дело Бог: перед ним было сознание вины в том, что из посланных средств недостаточно уделяется бедным». [2]
Интересен такой пример. По инициативе московского купца и предпринимателя Х.С.Леденцова было создано Общество содействия успехам практических наук и практических применений имени Леденцова. Это общество управляло его завещанным капиталом – огромной суммой, для 1907 г., в 2 миллиона рублей. Леденцов сам обратился с такой идеей к московским ученым первый раз в 1903 г. и до его смерти в 1907 г. они успели вместе разработать концепцию такого общества. Члены общества выбирали Совет, который назначал экспертные комиссии, распределявшие деньги, получаемые обществом по процентам с капитала: 90% доходов от капитала шли по уставу на цели Общества и 10% — на организационные расходы самого Общества. Многие крупные русские ученые получали деньги на свои исследования. [6]
В царской России проблема социальной устойчивости решена не была. Она даже не вполне осознавалась, что и привело, в конечном итоге, к революции. В ходе последовавшей за революцией гражданской войны в Советской России было не до обсуждения социальной устойчивости и социальных конъюнктурных рисков. Но уже сразу после гражданской войны правительство, понимающее взрывной потенциал разбуженных революцией масс, начало уделять повышенное внимание социальным обязательствам перед работниками.
Влияние Второй мировой войны на хозяйственное развитие страны было огромно и разрушительно. Менее очевидно и известно, что война резко сократила перспективный потенциал эффективности рыночного хозяйства страны, что сказывается на российской экономике до сих пор. В большой степени – из-за порожденных войной социальных проблем.
В ходе Великой Отечественной войны в СССР погибло около 40% мобилизованных мужчин. Это создало в стране структуру населения с повышенным удельным весом женщин и надолго заблокировало процесс нормального демографического воспроизводства. Социально-экономической нормой стала малодетная семья при огромном числе незамужних женщин. Сверх того, здоровье (включая нормальную репродуктивную способность) значительной части населения оказалось подорвано.
В этой ситуации оказались социально абсолютно необходимы:
1. полностью бесплатное медицинское обслуживание;
2. увеличение затрат на социальные цели вообще;
3. введение полноценных пенсий по старости (просто потому, что большинство населения после войны не могло создать семей с нормальным количеством детей, способных прокормить престарелых родителей);
4. бесплатную систему образования на всех уровнях, начиная с начальной школы и до высшей школы, включая институты повышения квалификации и переподготовки специалистов.
Система соцобеспечения в СССР после войны была, прежде всего, способом компенсации населению военных потерь (и, отчасти, потерь гражданской войны и коллективизации). А еще более развитая система соцобеспечения в конце правления Хрущева, – в известной степени компенсировала населению и социальные издержки, понесенные в эпоху сталинизма. При этом необходимо подчеркнуть, что сам огромный масштаб этих издержек категорически требовал – просто для сохранения устойчивости общества – введения значимых социальных компенсаторов. Однако любая система социальных компенсаторов является, в целом, нерыночным фактором. И потому необходимость в масштабной системе таких компенсаторов в России – автоматически ограничивала сферу действия рыночных механизмов при переходе к рынку — независимо от того, когда и в какой форме он произошел.
С процессом становления и развития рыночной экономики в России деловая среда, как в мире, так и в России претерпела существенные изменения. Началось осознание социальных функций бизнеса и той роли, которую играет или должна играть социальная политика фирмы, социальная деятельность отдельных предпринимателей в формировании социального климата в стране и в решении стоящих перед ней социальных проблем. Значительное влияние на взаимоотношения в деловом международном сообществе оказывают, в том числе, серьезные экологические проблемы, обуславливающие взаимную ответственность всех участников экономического процесса.
И вот, возник любопытный парадокс. Государство, особенно региональные власти, требуют от корпораций все большей поддержки. Граждане бизнес просто тихо ненавидят, полагая, что все жизненно важные органы в ходе разделения достались именно ему. В то же время существенным фактором риска и тяжелым обременением экономики отечественных предприятий международные эксперты называли груз доставшейся в наследство от СССР социальной инфраструктуры. Один из международных консультантов как-то отметил, что существующий в России подход к социальной ответственности превращает бизнес-сообщество в «санитаров на поле брани», вынужденных «выносить раненых».
Попытки различных экспертов оценить масштабы этой санитарной деятельности дают очень большой разброс цифр. Так, по данным российского представительства британского благотворительного фонда Charities Aid Foundation (CAF Россия), отечественные компании выделяют сегодня на благотворительную деятельность в среднем 17% своей прибыли ($1,5 млрд в 2003 году), в то время как западные – 2-3%. В Ассоциации менеджеров России (АМР) отмечают, что социальные инвестиции российских предпринимателей составляют от 8% до 30% от их прибыли после уплаты налогов (0,5%, по мнению АМР, для западных компаний). В Российском союзе промышленников и предпринимателей (РСПП) подсчитали, что ежегодно бизнес страны тратит около 150 млрд руб. из своей прибыли на социальные проекты. Верифицировать эти данные практически невозможно.
Едва научившись кое-как справляться с потоком раненых, российские компании вышли на мировой уровень и обнаружили, что все начинается снова – социальные проблемы на свежекупленных иностранных активах, международные требования по соблюдению этики в бизнесе, условия банков-кредиторов по экологическому аудиту проектов. Россия активно включилась в движение за социально ориентированный бизнес. [7]
И до сих пор можно руководствоваться принципами, сформулированными в историческом документе, принятом российскими предпринимателями в 1912 году. Он называется «Семь принципов ведения дел в России»:
1. Уважай власть. Власть – необходимое условие для ведения дел. Во всем должен быть порядок. В связи с этим проявляй уважение к блюстителям порядка в узаконенных эталонах власти.
2. Будь честен и правдив. Честность и правдивость – фундамент предпринимательства, предпосылка здоровой прибыли и гармоничных отношений в делах. Российский предприниматель должен быть безупречным носителем добродетели, честности и правдивости.
3. Уважай право частной собственности. Свободное предпринимательство – основа благополучия государства. Российский предприниматель обязан в поте лица своего трудиться на благо своей Отчизны. Такое рвение можно проявить только при опоре на частную собственность.
4. Люби и уважай человека. Любовь и уважение к человеку труда со стороны предпринимателя порождает ответную любовь и уважение. В таких условиях возникает гармония интересов, что создает атмосферу развития у людей разнообразных способностей, побуждает их проявлять себя во всем блеске.
5. Будь верен своему слову. Деловой человек долен быть верен своему слову. «Единожды солгавший, кто тебе верит». Успех в деле во многом зависит от того, в какой степени окружающие доверяют тебе.
6. Живи по средствам. Не зарывайся. Выбирай дело по плечу. Всегда оценивай свои возможности. Действуй сообразно своим средствам.
7. Будь целеустремлен. Всегда имей перед собой ясную цель. Предпринимателю такая цель нужна как воздух. Не отвлекайся на другие цели. Служение «двум господам» противоестественно. В стремлении достичь заветной цели не переходи грань дозволенного. Никакая цель не может затмить моральные ценности. [5]
В наши дни широкая общественность все чаще настаивает на соблюдении бизнесом таких социальных прав, как обеспечение равных возможностей, социальная справедливость, хорошее здоровье граждан, чистый воздух, способность людей к экономическому «выживанию» и их достаточный заработок. Бизнес не может быть определен как социально ответственный без соблюдения и учета нравственных норм, выдвигаемых обществом, Поэтому в основе своей деятельности любая компания должна заложить, как базу, систему моральных ценностей и этических принципов.
Перед отечественным бизнесом сегодня стоит двойная задача: с одной стороны, возродить утраченные этические традиции российского предпринимательства, включая заботу о нуждах общества, а с другой стороны, использовать в максимальной мере позитивные достижения мирового опыта участия деловых структур в решении социальных вопросов. Достижение этих целей потребует от бизнес-сообщества довольно длительного времени, а главное – осознания им необходимости обязательного учета этих аспектов в своей производственной и коммерческой деятельности.
Литература:
1. Нещадин, Александр Афанасьевич и др. Бизнс и общество: выгодное партнерство / Под общ. Ред. А.А.Нещадина. – Москва: Вершина, 2006. – 256 с.: ил., табл.
2. Благотворительность в России как социальный институт: история, становление, развитие, Под. Ред. Б.В.Останина – СПб: Лики России, 2003. – 640с.
3. Сухих В.В., Важенин С.Г., Татаркин А.И. Доверие в экономике: история зарождения, попытки возрождения / Научное издание. Екатеринбург: Институт экономики УрО РАН, 2005 – 84с. (с.6)) с31-33
4. Хорькова Е.П. История предпринимательства и меценатства в России: учебное пособие для вузов. – М.:»Издательство ПРИОР», 1998. – 496 с.
5. Шихарев Н.Н. «Этические принципы ведения дел в России», Финансы и статистика, М.,1999, с.329
6. Александров Д. Системная благотворительность: инвестиции в человека, «Тор – manager», — СПб, 2001, с.231.
7. Коммерсантъ — Social Report // от 28.09.2005
