Опора-Созидание
Николаев Николай Петрович Вице-президент «ОПОРЫ РОССИИ», Директор Фонда «Единое Общество», Генеральный директор рейтингового агентства «РЕПУТАЦИЯ», член Комитета РСПП по корпоративной социальной ответственности и демографической политике, руководитель Фонда Святителя Спиридона Тримифунтского
6 ноября с.г. на портале «Русская народная линия» была опубликована статья «Уверенность в себе или Страх Божий» Романа Райнхардта. (http://ruskline.ru/analitika/2012/11/06/uverennost_v_sebe_ili_strah_bozhij/)
В статье автор пытается соединить два таких понятия как «страхование» и «Страх Божий», что позволяет ему сделать вывод о том, что «исконный русский смысл» страхования – в Страхе Божием, долженствующем присутствовать у страховщиков и в соблюдении этого Страха Божия и состоит миссия отечественного страхования.
Интересная интерпретация. Правда, как мне кажется, немного искусственная. К сожалению, в последнее время часто можно встретить попытки оправдания того или иного вида бизнес-деятельности или Священным Писанием, или Законом Божием. При этом часто не просто оправдания, а даже придания этим видам деятельности почти мистической, божественной миссии. Оправдание торговли, оправдание банковской деятельности с выдачей средств под проценты. Вот и до страхования добрались.
На мой взгляд, увы, не все так просто. Возникает несколько вопросов.
Мне кажется, что здесь надо разделять вопросы (1) этимологические, (2) вопросы происхождения страхования в России, (3) вопросы отношения православия к различным видам страховой деятельности вообще и, наконец, (4) вопросы соотнесения православной этики и современной практики ведения страхового бизнеса.
Впрочем, вопрос о соотнесении православной этики и современной практики страхования — то вопрос отдельно взятых людей, работающих на различных должностях в страховых компаниях. Здесь, действительно, можно многим напомнить о «страхе Божием» — но не в контексте «миссии страхования», а в связи с возможностью личного спасения и покаяния, а также личного участия в деятельности, заданной владельцами или руководством компании.
Если говорить об этимологии, то, действительно, «страхование» — от «принимать на страх» (понятное нам всем «на свой страх и риск»). Но здесь имеет место вопрос первенства определения. Если «insure», скорее всего, произошло от тех, кто получал уверенность, то есть от страхователей, то в российской практике напротив, процесс страхования назвали «страхованием», скорее всего, по инициативе самих страховщиков. Может быть потому, что страхование не родилось у нас, а было привнесено извне. Соответственно, привнесено кем? Страховщиками, которые назвали этот продукт, опираясь на название своей функции – они брали риск на свой страх.
С этим связан и ответ на второй вопрос – происхождение страхования в России. Механизм коммерческого страхования был привнесен, как известно, из Европы в 1827 году, когда было зарегистрировано «Первое от огня страховое общество». Было привнесено и название, которое было предложено и внедрено, как я уже и говорил, теми, кто осуществлял страховую деятельность.
До этого элементы страхования на Руси можно встретить в редакции «Русской правды» 15 века, где упоминается «вира» — уплата своеобразной «страховой премии» на случай осуществления убийства (уплатившим) для избежания наказания – выплаты штрафа князю за убитого (или за покалеченного). Однако этот механизм действовал только в формате общинном, то есть в формате «взаимного страхования». Позже понятие «вира» перенеслось на сам механизм такого «взаимного страхования». Тогда никакого «страхования» как слова никто не знал. Есть несколько вариантов этимологической трактовки слова «вира». Но большинство ученых сходятся в том, что это слово имеет арийское происхождение. В этом случае можно предположить, что оно созвучно со словом «вера» (также арийского происхождения – это горение, жар – отсюда, кстати, глагол «варить», «вар», укр. версия – вiра, что означает не только веру, но и уверенность), что очень схоже с определением «insure».
Что касается 3-го вопроса (вопросы отношения православия к различным видам страховой деятельности вообще), то, если коротко, я его рассматриваю следующим образом. Мы, как православные христиане, должны рассматривать этот вопрос не с позиции Ветхого Завета (закона), а прежде всего с позиций Евангелия. Понятно, что в Евангелии ничего конкретно про страхование не написано, но мы можем прочитать там много того, что заставляет задуматься.
С одной стороны, в Нагорной проповеди Христос говорит «Итак, на заботьтесь о завтрашнем дне, ибо завтрашний сам будет заботиться о своем: довольно для каждого дня своей заботы» (Мф. 6:34). В этом случае страхование личное или страхование своего личного имущества есть ничто иное как забота о собственном завтрашнем дне. При этом это безусловно забота о собственной одежде и еде, а не о душе («Итак, не заботьтесь и не говорите: «что нам есть?» или «что пить?» или «во что одеться?» Мф. 6:31). Это с позиции страхователя.
А с позиции страховщика, можно, например, вспомнить о том, что «Никто не может служить двум господам: ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а о другом нерадеть. Не можете служить Богу и маммоне.» Мф. 6:24
Что подтверждается деятельностью наших современных страховщиков. Что у них в приоритете, мне кажется, и так понятно.
Но надо также помнить, что Господь говорил и о любви к ближнему. И именно любовь и ее проявление в делах (заботе) является главной отличительно чертой нашей веры. «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (Ин. 15:13) И в этом плане механизм страхование полностью оправдан, если он направлен не на самого себя, а на ближнего. Что происходит в формате взаимного страхования. Именно механизмы взаимного страхования были присущи древней Руси (см. выше о «Русской правде»), после появления коммерческого страхования, большинство страховых компаний, особенно не в столицах, работали также на принципах взаимного страхования (до 1880-хх было порядка 15 акционерных обществ и более 30 обществ взаимного страхования, в 1917 году их было уже 124). При этом и в условиях акционерного страхования существовали ограничения на дивиденды с капитала. Не надо забывать и о том, что Русская Православная Церковь до революции активно страховала свое имущество от пожара, но только в формате «Епархиальных обществ взаимного страхования».
Поэтому, на мой взгляд, если говорить о православном подходе к страхованию как таковому, то ему более близко именно взаимное страхование.
Мы часто не думаем об этом, но Евангелие в вопросах экономики часто значительно строже, чем Ветхий Завет. И потому попытки оправдать те или иные виды экономической деятельности, с усилением значения веры и Церкви в нашей жизни будут встречаться все чаще. Однако, на мой взгляд, главное помнить, что дело здесь не в форме, а в содержании. Сколько ни оправдывай ту или иную профессию, но главное – что у нас в душе, а не в трудовой книжке.
