Опора-Созидание
Где искать следы купеческой Москвы? На улицах и в переулках Замоскворечья, где дух захватывает от красоты храмов, построенных «людьми дела» в знак благодарности небесному Отцу за свое земное благополучие? А что, если продолжить поиски на Таганке, где, к примеру, семье Морозовых до революции принадлежало 46 домов, а сын промышленника Алексеева, будущий всемирно известный театральный режиссер Константин Станиславский возглавлял Общество попечительства о бедных? Свою историю может рассказать и усадьба на улице Александра Солженицына, которую вполне можно принять за городской особняк даже не купеческой, а дворянской семьи XVIII-XIX века.
В 1851 году дом приобрел у купцов третьей гильдии Зайцевых потомственный почетный гражданин Алексей Михайлович Полежаев. Через восемь лет его дочь Клавдия Алексеевна стала женой купца первой гильдии Василия Павловича Зубова (1835-1889), внука основателя Александровской красильной мануфактуры Степана Ивановича Зубова. Василий Павлович был далек от хрестоматийного и далеко не всегда правдивого образа дореволюционного купца-ревнителя старых традиций. Отучившись два года в Саксонии, он изучил и полюбил западную культуру, в особенности классическую музыку. Несмотря на нелегкие обязанности хозяина большой красильной фабрики и многочисленные общественные дела в родном Александрове, Василий Павлович успел собрать уникальную коллекцию смычковых инструментов работы Страдивари, Гварнери, Руджери и Амати, которая положила начало государственному собранию редких музыкальных инструментов и сейчас находится в Центральном музее музыкальной культуры им. М.И. Глинки. Люди и время порой щадят истинные ценности…
Есть мнение, что способности и склонности передаются по наследству. Семья Зубовых отличалась замечательным разнообразием талантов, порой весьма далеких от коммерции. К примеру, сын Василия Павловича — Павел Васильевич Зубов — не только успешно занимался термохимией, окончив естественное отделение физико-математического факультета Московского университета, но и обучался игре на скрипке у профессора Московской консерватории Яна Гржимали, а в гимназические годы всерьез увлекся нумизматикой. В 1900 году он завещал свою богатейшую коллекцию русских и восточных монет, книг по истории и археологии, а также солидную денежную сумму на ее содержание Императорскому Российскому Историческому музею. После смерти Павла Васильевича в 1921 году его сын Василий Павлович Зубов стал хранителем отцовской коллекции и библиотеки в Нумизматическом отделении Исторического музея. Однако в историю он вошел вовсе не как музейный работник, а как «русский Леонардо», впечатлявший современников глубокими и разносторонними гуманитарными знаниями. Наверное, иначе и не назовешь ученого, успевшего за свою не столь уж долгую жизнь (1900- 1963) исследовать русскую и немецкую эстетику, художественную и философскую терминологию, историю естествознания, оптики и даже русской проповеди.
Итак, биографии хозяев усадьбы вполне достойны серии «Жизнь замечательных людей», а как сложилась судьба самого дома? В 1921 году здесь открылся районный педагогический музей наглядных пособий, два года спустя — «Дом учителя», затем «Дом просвещения», а в 90-х годах — частное образовательное учреждение «Школа сотрудничества». В 1970 году местные жители вернули Таганскому району память о трудах и заслугах семьи Зубовых. На фасаде усадьбы появилась доска с надписью: «В этом доме жили и работали видные деятели русской науки и культуры Павел Васильевич и Василий Павлович Зубовы», средства на которую пожертвовали ученые со всей России. С 2006 по 2011 год длилась научная реставрация дома, а в 2007 году городская усадьба дома Полежаевой – Зубовых была официально признана памятником истории и культуры. Спустя примерно год после завершения реставрации в усадьбе состоялся праздничный концерт по случаю 150-летия со дня рождения Павла Васильевича Зубова. В доме нередко выступают известные музыканты, проходят благотворительные мероприятия, экскурсии, выставки и даже международные встречи.
Чему учит нас история усадьбы Зубовых? Наверное, тому, что талант и человеческое неравнодушие все-таки сильнее времени и социальных перемен. А еще тому, что каждый старинный дом можно попробовать «прочитать» как невыдуманный роман. Кто знает, сколько таких, пока малоизвестных повествований скрывается в московских переулках?
Автор: Ирина Чепайкина
